Бесконечная игра. Еще один шанс - Lao Bearolla
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Экхарт Толле «Новая Земля»
Руслан встал с кровати, Мишка проснулся, спросил встревоженно:
– Ты куда?
– Миша спи, я на кухню, мне надо поговорить с Алисой.
– Ты не уйдешь? Не уйдешь?
– Я поговорю с Алисой на кухне, – он укрыл ребенка одеялом, посидел немного рядом, оделся и вышел.
Постучал в Алисину дверь.
– Спишь?
– Нет, заходи.
– Будешь чай?
– Буду.
– Почему ты об этом? Тебе плохо без Абсолема?
– Нормально. Это не про меня. Точнее не совсем. Если подумать, мне есть на что опереться. Рите, например, не на что, и поэтому это больше про нее. И про многих женщин на Земле. Это проблема…
– Что я могу сделать?
– Понять. Может быть под каким-нибудь «кайфом» или холотропкой это можно было бы почувствовать. Но это будет очень болезненное и токсичное переживание. Тебе оно недоступно, а Рита внутри. Оно в ней. Она чувствует это, возможно, каждый день. Она в этом живет.
– Что мне делать?
– Я не знаю пока. Мне тоже сложно понять до конца, мне три тысячи лет, я воин, я могу уйти из этого переживания. Могу не заходить в него. Могу быть в стороне и смотреть. Но все ЭТО – есть! И оно внутри женщин, не осознающих свою силу.
– Расскажи ей, как выйти.
– Я подумаю, как. Не все женщины общаются со мной. Почему-то.
– Она говорила, что не хочет жить. Я боюсь за нее.
– Наверно ей очень холодно и страшно. Существам часто холодно. И нужна норка, чтобы жить. А норки нет.
– Не говори так, я чувствую себя ужасно.
– Я говорю правду.
– Пожалуйста, посмотри за детьми! Я очень тебя прошу.
– Хорошо.
Он ушел, Алиса осталась. Мишка выскочил в коридор, она его поймала и сказала:
– Миша, папе очень надо сейчас уйти! Он вернется.
– Он меня не любит, – очень грустно, почти с отчаянием сказал Мишка и нахохлился как маленький воробей. Алиса смотрела на него внимательно. Погладила по плечам, по спине.
– Он тебя очень любит! Он как большой теплый медведь. А ты медвежонок. У него густая шерсть. У тебя хорошая мягкая теплая шерстка. Ты можешь немного подождать его! Есть и другие существа, у которых нет такой шерстки. Им холодно и плохо. Поэтому папа и пошел. Потому что, если то существо замерзнет, твоему папе будет очень больно внутри. Понимаешь? Он должен помочь. Как в сказке. Обязательно должен помочь.
– Он жил раньше и больно не было. Зачем другие? Почему не любит меня?
Алиса вздохнула. Ей виделся искренне расстроенный детский эгоизм, но как объяснить маленькому ребенку, что такое эгоизм?
– Мне больно, что он ушел, – еще больше расстроился Мишка, – и показалось, что закрылся, спрятался от своего горя в какой-то кокон.
Алиса обняла его сзади и заплакала.
28. РИТА
Плохо… Одиноко… Холодно… Безнадежно…
Он был большой и теплый, но зачем-то говорил про Ирину Ивановну и отвез домой; сказал, что придет завтра. Сегодня ночью ей что делать? У него дети. Конечно. Лучше бы просто убил и не мучил! Зачем говорить про любовь и все равно оставлять одну, когда плохо и больно?
Вечер прошел ужасно, Ирина Ивановна расспрашивала про него, мальчишки бесились под дождем, дул холодный ветер. Два раза за вечер подъезжал черный мерседес к дому, Ирина Ивановна ругалась.
Жить действительно не хотелось. Заплакать, уснуть, умереть. Без боли. Не быть, не решать проблем, ничего не слышать, никогда не ходить в школу и не чувствовать холод внутри.
Выйти на улицу, встретить кого-нибудь… и будь что будет. Она накинула, а потом сняла кофту. Рита ненавидела свою одежду, дешевую, из китайского магазина. Ненавидела этот дом, кровать с пошлым застиранным бельем в цветочек, ей не нравилась её убогая обувь, все, что её окружало.
Она надела короткое пляжное платье и босиком вышла… в ночь…
29. РУСЛАН
Он шел к её дому. Вспоминал Ричарда, маленького, обиженного на то, что он отвлекся на Али, и потом взрослого, с жестким взглядом и напряженными мышцами. Все это ревность. Вспоминал свою жену, недовольную тем, что он занимался чужим ребенком. Ревность. Понимал, что Миша проснется и узнает, что он ушел, хотя обещал не уходить дальше кухни. Будет ревность. Или обида. Будет недоверие. Будут проблемы. Но он не мог оставаться дома! Не знал, зачем шел к ней так поздно, что сказать ей, что её приемной матери… Как все объяснить?
Вдруг увидел на улице её… Босую… Ночью… Одну…
И знакомый уже черный мерседес, выезжающий из-за угла.
– Мы должны вернуться.
– Я не хочу!
– Рита, надо! Ирина Ивановна потеряет тебя, испугается.
– Мне безразлично, ей тоже.
Мерседес медленно приближался. Руслан свернул с дороги. Мерседес остановился. Тонированное стекло опустилось: «Девушка, Вам помочь?»
– Пожалуйста, пойдем сейчас к тебе, поговорим с Ириной Ивановной, потом вместе вернемся. Мне не нравится этот тип.
Рита молчала, Руслан держал её за руку. Дверца машины открылась, вышел молодой мужчина, и повторил вопрос: «Девушка, Вам помочь?» – и Руслану, – «отпусти-ка её».
Направился к ним. Следом вышел еще один со словами: «Что тут происходит? Он Вас обижает? Может полицию вызвать?»
И третий: «Зачем полицию? Мы и сами справимся.»
«Только спокойно», – думал Руслан, – «Как говорила Алиса, они питаются страхом. Они не могут действовать просто так».
Они окружали.
– Спасибо, мы разберемся сами, – сказал Руслан.
– Отпусти её!
Они приближались.
«Должен быть выход без драки».
– Это наши отношения, уходите.
– Отпусти её, – с каждым повторением голос говорившего становился все злее.
– Девушка, пойдемте лучше с нами, – сказал другой.
В руке третьего блеснуло что-то. Руслан достал телефон и набрал номер полиции. Здесь было хорошо то, что полицейские машины постоянно патрулировали город. Работу правоохранительных органов отладили, структуру выстроили заново и сделали открытой, в результате силовые службы страны начали работать честно и эффективно. Еще несколько лет назад, человек мог пропасть бесследно на темной улице, но ситуация поменялась. Этим стоило воспользоваться. Он назвал улицу, номер ближайшего дома, свое имя и номер черной машины и сказал, что ему угрожают трое.
– Испугался, – сказал первый.
– Струсил, – сказал второй.
– Мы еще увидимся, – сказал третий, – и ты пожалеешь.
Как только незнакомцы уехали – появилась полиция. Руслану пришлось объяснить ситуацию, рассказать за Риту про домогательства незнакомца, попросить порекомендовать ему частное охранное предприятие, позвонить Ирине Ивановне. Ему поверили, на этот раз все закончилось хорошо. Он сказал Ирине Ивановне, что отведет Риту к себе домой, поскольку Алиса там одна с детьми, а сейчас ночь. Попросил прийти утром, но Ирина Ивановна сказала, что придет сейчас.
Полицейские даже подвезли Руслана до дома. Там он увидел сначала отъезжающий черный мерседес, потом Алису в слезах. Мишка надутый демонстративно отвернулся лицом в угол, из комнаты донесся плач Даниэлы.
– Алиса, что случилось?
– Все нормально, просто плачу, – всхлипывала Алиса.
– Приходил кто-то?
– Нет.
Руслан поблагодарил полицейских, сказал, что должен успокоить детей и поговорить с приемной матерью девушки. Полицейские уехали.
– Обещай, что ты не будешь выходить по ночам одна! Ты же понимаешь, что это опасно! Ты могла позвонить!
Риту трясло. Мишка набычился еще больше, казалось, что он сейчас лопнет в углу. Руслан вместе с Ритой пошел в комнату, где в темноте плакала Даниэла. Включил свет. Взял Даниэлу на руки, Риту усадил на кровать рядом.
Он почти успокоил Даниэлу, когда в комнату ворвалась с криком и обвинениями Ирина Ивановна. Это была всего лишь женщина, с ней справиться немного проще, чем с незнакомцами со стальным блеском в глазах.
– Подождите, пожалуйста, меня на кухне. Я успокою дочь и спущусь. А Рита мне поможет.
– Рита моя дочь!
– Не совсем. Ирина Ивановна, я встретил её на улице. И все очень хорошо закончилось только благодаря тому, что полицейские приехали быстро! Поэтому не надо тут кричать! Здесь Рита в безопасности, а Вам лучше вернуться к детям, пока еще кто-нибудь не убежал! Но если хотите поговорить, немного подождите. На кухне… Внизу… – он тоже умел «давить» … голосом.
Ирина Ивановна вышла.
– Она меня прибьет, – сказала Рита.
– Вообще есть за что, – сообщил ей Руслан, вспоминая напряженный момент. Рита расплакалась. Он вышел.
– Алиса, пожалуйста, побудь наверху с Даниэлой и Ритой! Я ОЧЕНЬ тебя прошу!
Алиса, вытирая рукавом толстовки свои слезы, пошла навстречу к Ритиным.
Мишка сидел лицом в угол. Смотрелось ужасно. Руслан подошел, взял его на руки, развернул в себя, прижал одной рукой, запустил вторую в волосы. Шея, плечи, спина, всё в спазме. Как быстро. Хорошо, что Мишка пока маленький, и спазм этот мягкий, его еще можно расплавить теплом.
